Наутро, в девять часов, он пошел проведать незнакомку. Она приняла его, и тут он в первый раз увидел ее без маски. Она была замечательно красива собой, обладала стройной высокой фигурой и была одета богато, но несколько в восточном вкусе.

— Я вам очень благодарна, сэр, за все, а в особенности за то, что вы отдали меня под покровительство хозяйки гостиницы. Это с вашей стороны было так благородно так деликатно, так внимательно. Вы настоящий джентльмен, сэр, это я вижу. Теперь я попрошу вас съездить в Берклей-сквер к мистеру С. и сообщить ему, где я нахожусь. Больше я ничем не побеспокою вас.

Она написала адрес и вручила Джо. Он сейчас же поехал и застал мистера С. расхаживающим в тревоге по комнате. Поданный ему завтра оставался нетронутым. Он страшно обрадовался Джо и горячо поблагодарил его, когда узнал от него, что все благополучно.

Мистер С. рассказал нашему герою всю историю своих отношений к Мириам. Она была дочерью одного очень богатого и родовитого еврейского раввина, крайнего фанатика. Когда мистер С. и Мириам полюбили друг друга, и когда та объявила, что намерена креститься и выйти за него замуж, бешенству ее отца, а также и ее брата Иоселя, не было пределов. Когда она все-таки убежала к мистеру С., фанатики не только не прекратили преследования, а напротив дали клятву во что бы то ни стало помешать свадьбе. Иосель при этом решил, что в крайнем случае он убьет и гоя, и отступницу, но что браку между ними не бывать. Молодой Иосель был, пожалуй, еще фанатичнее отца.

— Что же вы теперь думаете делать? — спросил Джо, когда мистер С. окончил свой рассказ, переданный здесь нами вкратце.

— Поехать с вами в вашу гостиницу — это прежде всего, — отвечал мистер С. — Потом захвачу с собой Мириам и отправлюсь с ней в Шотландию, где мы я обвенчаемся. Из Шотландии мы проедем заграницу и побудем там несколько времени, а злоба ее родных за этот срок успеет остынуть.

— Ваш план недурен, сэр, — сказал Джо. — Едемте. Они вышли на улицу, наняли извозчика и приехали в гостиницу. Не успели они пробыть с Мириам и пятя минут, как в номер вбежал испуганный коридорный я сообщил, что в гостиницу силой ворвались два каких-то господина и идут сюда. То были Иосель и его отец, которые видели мистера С., когда он проезжал с Джо на извозчике, и погнались за ними, также взяв извозчика. разъяренные евреи ворвались в номер. Испуганный коридорный спрятался за спину мистера С. и Джо, а Мириам бросилась в объятия своего жениха, ища защиты. Вслед за непрошеными посетителями прибежали хозяин гостиницы и другие служители, уговаривая их не безобразничать, но Иосель вырвался от них и бросился с кинжалом вперед. Джо кинулся к нему и успел вырвать у него опасное оружие, тогда Иосель схватил с камина громадные, тяжелые бронзовые часы и со всею силою бросил ими в сестру и ее жениха, воскликнув при этом:

— Так вот же вам обоим — и гою, и отступнице! Получайте!

В кого он метил, в тех не попал, а угодил в спрятавшегося за их спиной коридорного и проломил ему голову. Коридорный без чувств повалился на пол. Тут уж все присутствующие без всякой церемонии набросились на Иоселя и его отца. Позвали полицию, обоих евреев арестовали и отвели в полицейский участок. Джо был приглашен в качестве свидетеля, а мистера С. и Мириам отпустили. К коридорному был немедленно приглашен врач, но ничего нельзя было сделать: несчастный через несколько минут скончался.

Дознание и составление протокола заняло два часа времени, после чего Джо отпустили.

Дело получило гласность, попало в газеты. Джо предстояло фигурировать на суде в качестве свидетеля. Он решил, что вернется в Портсмут уже только после разбора дела, и написал об этом своим друзьям. На это время

Джо переехал жить в Ричмонд, где было не так душно, как в Лондоне.

Суд с присяжными состоялся через несколько дней. Джо показал в точности, как все произошло, и подтвердил, что еврей убил коридорного нечаянно, что он не в него направлял удар, а в мистера С.

— Свидетель, вас зовут Джозеф О’Донагю? — задал ему вопрос защитник подсудимого.

— Меня зовут Джозеф Рошбрук, — отвечал Джо, не желая говорить под присягой неправду.

— Почему же вы значитесь в протоколах — О’Донагю? вас, стало быть, две фамилии, как это теперь многими принято? — допытывался адвокат. — Одна расхожая, другая про запас?

— Настоящая моя фамилия Рошбрук, но с некоторых пор меня стали звать О’Донагю.

С час допрашивали нашего героя, потом отпустили, предложив ему остаться пока в комнате для свидетелей, на случай, если бы стороны пожелали задать ему еще какой-нибудь вопрос.

ГЛАВА ХLIV. Колесо фортуны поворачивается не в пользу нашего героя

Выходя из залы суда и направляясь в свидетельскую комнату, наш герой был мрачен и грустен. На него вдруг напало предчувствие чего-то дурного, какой-то беды, которая должна была с ним случиться вследствие того, что он на гласном суде открыл свою настоящую фамилию, не желая говорить неправду под присягой.

Не успел он пробыть в свидетельской комнате и пяти минут, как к нему подошел полицейский чиновник и сказал:

— Будьте любезны, сэр, пройдите со мной вот сюда. Мне нужно сказать вам два слова.

Джо вышел с ним за дверь. Глядя прямо ему в лицо, полицейский сказал:

— Вас зовут Джозеф Рошбрук? Вы ведь так сказали на суде?

— Да, это мое настоящее имя.

— Зачем же вы переменили свою фамилию?

— У меня на это были причины.

— Я знаю эти причины, — сказал полицейский. — Вы были замешаны в убийстве несколько лет тому назад. За вашу поимку была назначена премия, но вы все время укрывались от правосудия. Я знаю, что это вы. Не запирайтесь. Я вас арестую. Не вздумайте сопротивляться — вам же хуже будет.

У Джо сердце остановилось биться, когда к нему подошел констебль. Он понял, что запираться бесполезно, что настало время пострадать или ему, или его отцу. Он не возразил ничего и спокойно последовал за констеблем, который держал его за руку около локтя. Полицейский позвал извозчика, предложил Джо сесть, сел сам и велел извозчику ехать в полицейское управление.

Когда констебль сделал доклад мировому судье, тот сначала предупредил нашего героя, что он не должен говорить ничего во вред себе, а потом спросил, действительно ли он Джозеф Рошбрук.

Джо ответил утвердительно.

— Что вы можете возразить против приказа о вашем аресте?

— Ничего, кроме того, что я невиновен в убийстве.

— Семь лет тому назад у меня уже был приказ об его аресте, — объяснил констебль, — но он от меня улизнул. Тогда он был еще мальчик.

— Даже ребенок совсем, — заметил мировой судья, — подписывая приказ. — Я теперь припоминаю это дело.

Констебль взял приказ, и через полчаса наш герой был заперт в тюрьму со всевозможными преступниками. Когда тюремщик ушел, оставивши его одного, Джо закрыл лицо руками и долго сидел так, весь содрогаясь внутренне. Впрочем, у него было одно утешение: сознание своей полной невинности.

Когда к нему в камеру зашел опять сторож, Джо попросил себе бумаги и чернил и написал Мэри письмо, извещая ее обо всем и приглашая приехать в Эксетер, где его должны судить. Тюремщику он дал целую гинею, прося его отправить повернее письмо.

— Все будет сделано, не бойтесь, молодой господин, — отвечал тюремщик. — Знаете, ваш случай очень удивительный. Первый приказ о вашем аресте был отдан восемь лет тому назад. А на вид вам и сейчас не больше семнадцати или восемнадцати.

— Нет, мне больше, — отвечав Джо. — Мне двадцать второй год.

— Так вы никому этого не говорите, а я забуду. К молодости наши суды относятся крайне снисходительно. Когда было совершено это убийство, вы были еще ребенком, так что о виселице не может быть и речи. Не унывайте, будьте бодрее.

Мэри получила письмо на следующий же день и не взвидела света от горя и страха. Она сидела в уборной в горько плакала. Вошла мистрис Остин.

— В чем дело, Мэри? — спросила она.